Контакт первой степени тяжести - Страница 46

– А по такому, что я-то с документом, ясно вам? Ну вот. Тогда вы и подвиньтесь.

Встряв, таким образом, к самому окну, Белов тут же сунул кассирше сразу две корки: «Союз художников РФ» и «Заслуженный художник».

Кассирша их взяла – брезгливо, двумя пальцами и, осмотрев, вернула, с презрением продавив сквозь зубы:

– Это все не то.

– Нет, это то! – Белов решил идти ва-банк. «Ч-черт! – мелькнуло в голове. – Я ж бабки-то забыл вложить вовнутрь».

Теперь это делать было уже поздно: несколько парь глаз впивались в то же окошко из-за его правого плеча. Оставалось одно: врать внаглую, напропалую.

– Вне очереди мне полагается – смотри приказ по МПС от девятнадцатого сентября – достаньте-ка и посмотрите, если вы читать умеете.

– Ах, очень надо мне читать! – кассирша усмехнулась. – Такие страсти, да прямо на ночь! Я лучше вас послушаю. Художник… – добавила она весьма насмешливо. – Что надо-то, болезный?

– Один билет мне надо – всего-то. В СВ или купейный. На воркутинский. До Инты.

– Когда вы едете?

– Сегодня. Сейчас прямо еду.

Она защелкала по клавишам компьютера.

– Нет. Нету ничего. Не поедете.

– Плацкартный? Общий?

– Ничего!

– А на сегодня – пассажирский? В Лобытнанги?

– Нет, тоже нет.

Тут очередь, все осознав, заволновалась.

– Влез – сам не знает, что в хочет!

– Гоните этого «героя» с рюкзаком!

Стоявший за Беловым, им отодвинутый «не депутат» и «не герой» вдруг оттеснил его рывком от кассы и добрым голосом сказал:

– Тебе б до Вологды доехать, а там и до Инты можно. Пересел на Ленинградский, например. Еще быстрей, чем на прямом. Тот ведь экспресс.

– Действительно! – Белов сделал движение назад, к окошку, но «не герой», закрыв ему рукой подход, добавил с явной издевкой в голосе:

– Ну, нет уж, чурики сгорели! Одна попытка на лицо. Я тоже композитор – он махнул в воздухе книжкой. – Теперь давай в конец, встань в очередь, как все!

* * *

Зайдя через служебный ход к администратору билетных касс, Калачев предъявил свое удостоверение.

– Я вас слушаю, – кивнула женщина-администратор.

– Меня интересуют люди, точнее фамилии людей, купивших двадцать четвертого августа билеты на Москву на пятьдесят девятый поезд в Буе.

– В Буе? Это сложно, – вздохнула женщина.

– Я понимаю вас, – пожал плечами Калачев.

– Вы понимаете! – эхом откликнулась администраторша. – Тут надо Буй запрашивать.

– Я вам сочувствую, – кивнул Иван Петрович.

– У меня в компьютере есть информация только по Москве.

– А у меня и вовсе компьютера нет, – признался Калачев. – Все время самому приходится все делать. Даже думать, верите?

– Присядьте, – предложила она, поняв, что от этого посетителя можно отвязаться только одним-единственным способом – сделать то, что он просит.

Иван Петрович, собираясь присесть согласно приглашению, оглянулся в поисках стула, но, не найдя оного, аккуратно присел на край стола кзастенчиво констатировал:

– Присел…

– Я сначала только отобью всю текучку, а потом будем выходить с вами на Буй.

Несколько минут спустя администраторша повернулась к Калачеву и указала на оживший и зазвеневший вдруг в бешеном темпе принтер:

– Из Буя распечатка для вас, боюсь, пришла.

– Спасибо.

– Вы подождите-ка благодарить, вы сразу начинайте сматывать ее, а то здесь сейчас будет тесно.

– Простите?

– Ну, много бумаги. Не повернуться, все завалит. Не понимаете, что ли? Вон он как разошелся! Хватайте быстрей!

– Не понимаю? Что хватать?

– Ловите быстрей ее, говорю, свою распечатку, и комкайте, комкайте! Тоже мне, угрозыск!

Принтер в бешеном режиме изрыгал, печатая, погонные метры рулонной бумаги, заполняя все пространство вокруг себя.

– Они прислали информацию обо всех проданных билетах, на все направления, на все поезда, в августе месяце на всех-всех станциях Буйского участка Северной железной дороги.

– Но мне-то нужен один поезд из Буя, и то за двадцать четвертое только!

– Ох, вы какой шустрый! Вот сразу видно – не железнодорожник! Мы иначе не умеем. Здесь не Америка, не Япония. Сминайте, сминайте быстрее ее – враз завалит!

Калачев бросился в борьбу с распечаткой.

– А вы… вы… Предупреждать же надо.

– И так понятно. Вы же просили? Ну вот, получайте!

– Да, программисты, видно, в Буе буевые, – предположил Калачев.

– Там их вообще нет. Это мы систему ставили, Москва. На всю Россию сразу, повсеместно. Вот! Да не топчите, отрывайте поперек – как раз вон лезет, что просили: двадцать четвертое, пятьдесят девятый. Ох, прет, как немец в сорок первом! Ну, и нагнали пурги-то вы мне здесь! Где-где? Под ногой у вас уж давно. Сами же топчете! Вот он, кусок ваш. Держите! Остальное я сама потом в угол домну.

– Спасибо! – Калачев взял оторванный клок распечатки и углубился в ее изучение.

* * *

– Красавица! Послушайте! – В окно администраторши билетных касс постучал Белов, доведенный уже до белого каления путешествием по окошкам суточных касс Ярославского вокзала. – Мне срочно! Девушка! Царица! Помогите! Хелп ми!

– Что вам?

– Один! Всего один! До Вологды! Любое место, поезд – хоть под лавкой! Но на ближайший! Срочно! – Белов просунул в окошко администраторши свое удостоверение «заслуженного» с двадцатью баксами внутри. – Смерть как надо быстро!

* * *

Калачев наконец-то нашел. Вот они: Тренихин и Белов: вагон девятый, СВ, места седьмое и восьмое, точно!

Он поднял глаза и вдруг увидел сквозь стекло лицо Белова – просящее, издерганное, взвинченное, капли пота на лбу.

Калачев быстро сложил обрывок распечатки и, сунув ее в карман, быстро покинул отсек администратора – так же, как и попал в него: через служебный ход.